Автор: Linden
Название: Отражение вечности
Предупреждение: СЛЭШ
Оригинальное произведение: кинофильм «Пираты Карибского моря» (1, 2 и 3 части).
Рейтинг: NC-17, R
Жанр: приключенческий роман.
Дисклеймер: на героев Диснея не претендую.
Но опрометчивой толпе
Герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам!
Гулкая пустота вечности. Ни звука, ни шороха. Ни ветра, ни цвета. Ничего. Я всегда подозревал, что вечность суть пустота. Но никогда не думал о том, как ужасно абсолютное ничто. А оно именно ужасно. Ведь если нет ничего, то ничего и не было. Ни меня, ни его. С тем, что не было меня, я еще худо-бедно готов смириться. В конце концов, тот абсурдный, или единственно верный, мир, в котором я очутился, всего лишь эхо, жалкий отголосок той пустоты, которая жила во мне, пока я не встретил его. И потому мне, знаете ли, никак не принять того, что его не было никогда. Страшное слово «никогда». Он был. И пускай этот гребаный мир летит ко всем чертям. Он был, слышите, он был!
Я пытаюсь бороться, чтобы не сойти с ума под этим палящим солнцем. Стараюсь не замечать жесткие неприятные крупинки белого песка на моих губах, руках, теле. Пытаюсь не думать, что я, в сущности, и есть этот самый песок, раз он везде. Пытаюсь не мечтать о ветре, который сдул бы весь чертов белый песок с лица земли. Чтобы его не было. Чтобы его поглотила вечность, а я остался вне. Я говорю, чтобы слышать хотя бы какой-то человеческий голос. Тогда пустота отзывается звуками. Моими голосами, умноженными на сто тысяч таких же несчастных (голосов? звуков?), ощущающих эту гулкую вечность. Я, наверное, все же схожу с ума. Мои голоса говорят со мной. Иногда я думаю, что это глупости, а иногда считаю, что хотя бы в этом спасение.
А еще я пытаюсь вспоминать. Погрузиться в память, нырнуть поглубже, чтобы никогда не выплыть на поверхность. По крайней мере, там, в воспоминаниях, он рядом со мной. Рядом.
Я давно потерял надежду на возвращение. Я даже не могу вспомнить, мечтал ли когда-то выбраться из этого бело-серого мира. Вряд ли. Своим пребыванием здесь я обязан только ему. И мне не хотелось бы огорчать его внезапным появлением. Я надеюсь, что ты счастлив, Уильям Тернер, я надеюсь, что ты обрел наконец то, что так долго искал. Я надеюсь, что ты не вспоминаешь обо мне. А если вспоминаешь, то мне очень хотелось бы, чтобы память не причиняла тебе боли. Знай, я ни в чем тебя не виню. Да, ты ни в чем не виноват, я сам обрек себя на вечное блуждание в вечности. И еще, помни, что ничто не было ошибкой. Все было так, как и должно было быть. Перст судьбы, или как там говорила Тиа Далма. Что ж, судьба свершилась, Уильям. Но если бы я мог представить, чем обернется наша случайная встреча, то бежал бы за тысячу миль от Порт Рояла, Ямайки, мира.
Глава первая. Встреча.
«Переждать, спрятаться, сидеть тихо, ночью можно будет попытаться уплыть из негостеприимного Порт Рояла», - эти мысли занимали меня, когда я открывал дверь кузницы. Тишину нарушал храп какого-то спящего старика. Нет, не просто спящего, пьяного, уснувшего от обильных возлияний. Я попытался разбудить его. Без толку. Он не проснется, даже если все население Порт Рояла вдруг да соберется в кузнице и разом заорет. Он был отвратительно пьян, этот старик. Я огляделся. Да, кузница! Это удача! Я, наконец, смогу снять тяжеленные кандалы!
Цепь никак не поддавалась. Но, обнаружив странное сооружение где-то в отдалении, я не стал предаваться отчаянию. Понятно, что такие мощные зубья враз перерубят ненавистную цепь. Всего лишь только надо заставить упрямого осла двигаться. Раскаленный прут подойдет! Я замер, предвкушая скорое спасение. Цепь была разрублена, но как раз в этот момент дверь кузницы открылась. Какой-то мальчишка, видимо, помощник кузнеца, вошел, остановил беднягу осла и стал обходить помещение, отмечая, где что и как лежит. Ну надо же, он еще и говорит сам с собой. Оу, потянулся к моей шляпе, а это уж я никак не мог допустить.
Оружие в руках давало мне естественное преимущество. Он отступал, но, по-видимому, решив узнать, кто же так беспардонно обеспокоил его, уточнил:
- Ты тот, кого ищут? Ты пират? – голос его был испуганным. И лицо, странно-знакомый блеск глаз, походка… Кто же он?
- Лицо знакомое, я угрожал тебе прежде?
- С пиратами якшаться против моих правил! – сказал юноша с отвращением. Ну надо же!
- Ааа! – только и смог сказать я, но тут же продолжил. – Из-за меня правилам изменять не стоит! Позвольте откланяться!
Я развернулся, желая покинуть столь душевное место, как вдруг юноша, быстро сняв со стены шпагу, направил ее на меня. Я медленно обернулся и уточнил:
- Считаешь, это разумно? Затевать бой с пиратом?
- Ты угрожал мисс Суон, - зло ответил помощник кузнеца.
Клинок находился в опасной близости от моего лица, потому я не сразу сообразил, кто такая «мисс Суон», но когда понял, чуть было не рассмеялся от души. «Вообще-то, - хотелось мне сказать, - столь драгоценная твоему сердцу мисс Суонн обязана мне спасением своей никчемной жизни!» Но момент для исповеди был несколько неподходящим, потому, улыбнувшись, я ответил:
- Только слегка!
Мне надо было каким-то образом пробиться к выходу, потому, начав бой с юнцом, я надеялся, что пары ударов хватит, чтобы выбить шпагу из его рук, а затем, беспрепятственно, исчезнуть. Но я недооценил пылкого влюбленного. Он отменно сражался на шпагах. «За честь мисс Суон!» - мысль промелькнула и исчезла, оставив после себя терпкий привкус разочарования. Ну ничего ж себе! Какое мне дело до помощника кузнеца и мисс Суон? Занятый этими мыслями, я не заметил, как отступил почти к самой стене. Чертов кузнец!
- Признаю, шпагой ты владеешь превосходно! – ухмыльнулся я, отражая выпады юноши. – Но как ты движешься? Шаг сюда! Прекрасно!
Вряд ли я смог бы объяснить себе, почему вдруг взялся обучать этого мальчишку. То есть мог бы, конечно. Каждое его движение, каждый вдох, каждый выдох, - все это было гармонией, но гармонией слишком верной, несказанно молодой. Очаровательно юной, развратно юной. Эти резкие движения, это дрожание шпаги, эти нелепо правильные выпады, полусогнутые колени, эта разболтанность, начинающаяся от бедра и продолжающаяся до конца шага…
- А теперь – переход! – прервал я грешные мысли, - Вот!
Сражение продолжалось. Я мог бы пронзить юношу шпагой, но разве уничтожима гармония?
- Чао, - просто сказал я.
Подходя к двери кузницы, я замер, думая о том, что сейчас, вот именно сейчас, я оставляю за спиной истинную гармонию, лучшее, что могло бы быть…
Мысли прервал свист шпаги, вклинившейся между дверью и косяком так, что выбраться стало абсолютно невозможным. И невозможно было не остаться. То есть нет, остаться было невозможно. Я попробовал выдернуть шпагу из деревянных оков. Удар был слишком метким, к сожалению. Я обернулся к помощнику кузнеца и ехидно сказал:
- Отличный фокус, юноша!
Я приближался к нему. Бегом, шептал внутренний голос, чем скорее ты покинешь кузницу, тем лучше. Я приближался медленно. Ощущая его взгляд, становясь его взглядом. Нет, нельзя, так смотреть на него нельзя. Я выпалил первое, что пришло в голову:
- Жаль, что именно ты стал на моем пути к свободе!
- Сейчас, - выдохнул я, приблизившись к нему, - ты безоружен!
Но юноша был не так прост. Он выхватил из огня раскаленный прут и намеревался сражаться. «Отчаянный малый, - подумал я, - Но все же зря он сражается с пиратом»!
- И кто их кует? – спросил я, заметив множество шпаг, прикрепленных к тому странному сооружению, с помощью которого я смог снять кандалы.
- Я кую! – ответил юноша гордо.- И упражняюсь в фехтовании по три часа в день!
- Лучше найди себе девушку, - съязвил я, отражая удары. Хотелось бы поскорее закончить этот нелепый поединок и вырваться, наконец, ощутить свободу… Свобода…
- О! - продолжил я странный, нелепый диалог, - Может ты упражняешься по три часа кряду, потому что нашел ее, но добиться расположения красотки не способен!
Да любая красотка счастлива будет лежать у твоих ног, - подумал я, - даже твоя мисс Суон, или она слепа? Или? Странные мысли. Но я все же уточнил:
- А ты не евнух, дружок?
- Я упражняюсь три часа, - проигнорировал мой вопрос гордый юноша, - чтобы при встрече с пиратом заколоть его!
Сражение продолжалось. Я уже жалел о своем диком предположении насчет евнуха. По крайней мере, я знаю точно, что он – не евнух. А это хорошо. Более чем. Хорошо? Более чем? Какой евнух? Причем тут евнух? Да я собираюсь покинуть эту кузницу в самое что ни на есть ближайшее время! И какая мне, собственно, разница….
Мы сражались жестоко, и я, почему-то, совершенно не желал окончания этого дивного поединка. Понимая всю опасность и ужасную невозможность всего, я все же не хотел убивать этого юношу. Не хотел. Гармонию разрушать нельзя. Я понимал это как-то слишком уж четко для сложившейся ситуации, для угрозы жизни, для угрозы всего, о чем я когда-либо мечтал. Разрушать гармонию было нельзя. Интересно, он когда-либо мечтал… Черт! Я направил на него пистолет.
- Нечестно! – яростно отреагировал юноша.
- Я пират, - успокоил его я, краем уха слыша какую-то возню за дверью.
- Отойди, - посоветовал я ему.
- Нет! – пошел на принцип помощник кузнеца.
- Прошу, уйди, - я просил, нет, умолял, понимая, что не смогу выстрелить. Не смогу уничтожить этого мальчишку. Так странно, никогда чья-то жизнь даже не сравнивалась с моей свободой. Да, эта пуля была не для него. Но я прекрасно осознавал, что если бы кто-то другой был передо мной сейчас, я выстрелил бы без излишних размышлений. Но он… Нет, гармония нерушима. Нет.
- Нет, - ответил упрямый кузнец, тоже услышав шум за дверью, - Я не отступлюсь, даже не рассчитывай!
Я взвел курок.
- Ох, не для тебя эта пуля, - с угрозой сказал я.
Последнее, что я видел в полумраке кузницы, его удивленные и испуганные глаза. Мне казалось, что он уже не боится меня. Но все же, не смотря на его страх, его сомнения, хотелось, до странности хотелось, утешить его, сказать, что все будет хорошо. И что не нужно отпускать меня. Только тогда все будет хорошо. Какие глупые мысли. Как красиво, - вдруг подумал я, - красиво утонуть в его глазах. Внезапно темнота накрыла меня. И я больше ничего не видел, ничего не чувствовал. Милосердная темнота…
